Автор: Юлия Абакумова-Кочюнене
Философ должен «…спрашивать впредь больше, глубже, строже, тверже, злее, тише, чем спрашивали до сих пор».
Ницше Ф.
Открытость, уязвимость и ожидания от близости
Для того, чтобы быть в близких отношениях необходима обоюдная открытость, которая неизменно вызывает переживание уязвимости. Открытость зачастую переживается как ранящая, болезненная и человек оказывается перед вопросом «Как быть в близких отношениях и выносить возникающую болезненность?». Отношение к ранимости, уязвимости и боли современного человека, как и его представление о том, что такое близкие отношения обладают своей спецификой. Выбор современного западного человека часто вытекает из представления о жизни, как о сфере потребления, в том числе и в области отношений. Отношения становятся особым видом потребляемого продукта и должны обладать теми или иными определенными качествами. Если такие качества не находятся, то человек пытается их переиначить или отвергает такие отношения. Как пишет Полина Аронсон «На Западе любовь – все равно, что потребление: мы выбираем партнера, который даст нам то, что нам нужно» (Аронсон, 2016). Отношения приобретают свойства одного из видов потребляемых продуктов, задача которых создавать комфорт и удовольствие для человека потребляющего.
За такими ожиданиями зачастую стоит восприятие отношений как чего-то обязательно комфортного, приносящего удовлетворение, а лучше – удовольствие. Препятствием к близости часто становится миф о том, что близость – это постоянно и однозначно приятное состояние. Близость представляется благостным состоянием, которое сходно с внутриутробным пребыванием, когда близость – это что-то безусловно благотворное и безопасное; такая близость согревает и защищает от внешнего опасного мира, дает ощущение надежности и покоя. Часто в своих поисках удовлетворяющих отношений люди ищут такой, в реальности невозможной близости. Человек начинает искать таких отношений, забывая о том, что близость – это рискованное переживание. В реальности безусловный комфорт и безопасность, палитра переживаний, состоящая только из приятных состояний, бывает просто невозможна. Близость другого по сути не может быть только приятным переживанием. (Вспомним хотя бы, что на телесном уровне переживание близости самого дорогого человека в жаркий летний день может сопровождаться не очень приятными ощущениями.)
Почему случается так, что зачастую люди, которые друг друга называют близкими не знают, чем живет другой, теряют возможность говорить друг с другом, становятся чужими? Стремясь внести в отношения как можно больше спокойствия, комфорта и удовольствия, мы выталкиваем из их пространства все, что может помешать. Возможность открытости себе и другому во всех своих проявлениях грозит соприкосновением с негативными, конфликтными, неразрешенными, а часто и запрещенными областями жизни. Эти опасные соприкосновения грозят нам неприятными, болезненными переживаниями. Желая воплотить в реальность наше представление о близких отношениях, мы начинаем выстраивать барьеры от неприятных переживаний. И как случается со всякими барьерами, то за них обязательно попадает не только то, от чего мы хотели бы защититься, но и разное другое. Мы боимся дискомфорта и боли в отношениях. Из страха перед болью соприкосновения со своими чувствами или чувствами другого мы создаем барьеры для открытости.
Бегство от боли
Современный западный человек живет в большинстве своем в большом страхе перед всякими неприятными переживаниями, всевозможным дискомфортом и, конечно же, болью. Цивилизация движется к уничтожению всякого рода боли, а психотерапия многими людьми воспринимается как один из способов устранения боли – душевной боли и травматических переживаний. О желании современного человека уйти, спрятаться от физической боли говорят следующие факты.
В США в 2012 г. выдано 284 млн. рецептов на опиаты (т.е. по одной бутылочке на каждого взрослого; на одного человека в США сейчас приходится в 6 раз больше опиатов, чем 20 лет назад; в 2015 г. от передозировки анальгетиков в США умерло 19 тыс. человек (IQ, 2016).
Современный человек пытается убежать от боли, закрыться, защититься от нее, вытолкнуть уязвимость из пространства своей жизни. И вместе с этим человек отказывается от многих проявлений потребности в близких отношениях, таких, например, как потребность в помощи другого, потребность в зависимости от другого, потребности в связанности с ним, так как за всеми этими потребностями стоит вероятность быть болезненно задетым, раненым. Поэтому такие понятия, такие проявления в близких отношениях, как сознательная жертвенность, самоотверженность, подвиг ради другого становятся, в лучшем случае, старомодными, а чаще всего просто совершенно невозможными, неприемлемыми, забытыми. Привычным становится образ современного человека, который стремится в отношениях только к приятным переживаниям, и поэтому выбирает отделенность, закрытость от другого.
Как пишет философ из С.-Петербурга Г. Хайдарова, «приходит эпоха повышенной сенсибилизации» (Хайдарова, 2013), когда парадоксальным образом мы становимся чрезвычайно чувствительны к малейшим поверхностным изменениям нашей жизни или к поверхностным вторжениям в наше частное пространство, а такие существенные категории как близость и открытость другому уплывают из поля нашего внимания.
Современный человек живет в культуре обезболивания. В том числе и от боли в отношениях. За счет вытеснения всех неудобных (а зачастую это значит важных, спорных, субъективных, экзистенциально значимых) тем, в отношениях исчезает риск появления болезненного переживания уязвимости, а вместе с риском зачастую и ощущение жизни. В отношениях появляется ограниченное пространство для открытости, в котором почти нет риска, но и жизни тоже мало.
Страх быть уязвимым, раненым, переживать боль в отношениях ведет к тому, что появляются все большие области невторжения, области, закрытые для обращения к ним в отношениях. Вследствие того, что появляется закрытость от боли, появляется большая ограниченность и в открытости человека самого для себя и для другого. Мы защищаемся от неудобных представлений о себе другого, мы вытесняем всякие неудобные представления о себе самих. Мы боимся себя настоящего и поэтому не попадаем в настоящие отношения с другим. Страх ранить другого идет нога в ногу со страхом быть раненым, когда соприкоснуться с чужой уязвимостью – это значит рискнуть соприкоснуться со своей собственной уязвимостью.
Риск быть раненым и ранить другого
Для того, чтобы быть в близких отношениях, реальных близких отношениях, нужно быть готовым ранить и быть раненым. Когда мы пытаемся защититься от боли в близких отношениях, то происходит нечто подобное тому, что происходит, когда мы пытаемся защититься от физической боли. Обезболивая кожные анализаторы, мы вместе с болевыми ощущениями блокируем и все другие, за которые они отвечают (двигательные, температурные, тактильные). Анестезия болевых ощущений создает барьер и для ощущений прикосновения. Обезболив участок кожи, мы становимся не только защищенными там от боли, но и неспособными чувствовать ни прикосновений, ни холода, ни тепла руки другого человека. Мы тратим много сил на то, чтобы защититься от уязвимости в отношениях. Мы хотим контролировать отношения и предсказывать их развитие, часто задаемся вопросом о том, какие могут быть гарантии в отношениях и как выстроить гарантированно хорошие отношения. За всеми этими проявлениями стоит большой страх быть ранеными (что равнозначно тому, чтобы ранить) в отношениях. Но вместе с подавлением ужаса перед болью и уязвимостью мы теряем способность к настоящим близким отношениям, мы баррикадируемся, строим непреодолимые преграды от ранящих нас их особенностей. Вместе с уязвимостью мы теряем возможность радоваться и творить в отношениях с другим человеком. Мы теряем способность принимать и любить, так как невозможно избирательно сохранять чувствительность. Мы теряем способность переживать собственную чувствительность и принимать чувствительность другого. Человек стремится стать неуязвимым в отношениях, становясь вместе с тем закрытым от себя и других, все менее живым и способным на близкие отношения. Ранимость, чувствительность, незащищенность, слабость – это неизбежные качества человека. Это качества, которые являются ядром самой человечности, за которыми стоит способность испытывать боль. Арне Ветлесен, философ из Норвегии, пишет о заряде, потенциале боли (Ветлесен, 2010). Способность испытывать, переживать боль – это некий заряд, потенциал отношений, из которого может рождаться настоящая, реальная близость, на которую мы способны как взрослые и отдельные существа. «(Наша боль)… происходит… от неизбежной уязвимости, которая всегда была частью человеческой природы, но которую мы… разучились терпеть – как в себе, так и в окружающих»,- пишет А. Ветлесен. Страх уязвимости и иллюзорное представление о близости, как о безусловно приятном (теплом, светлом) переживании становятся помехами для настоящей близости.
Задачей терапии является содействие человеку в его готовности к близким отношениям, к уязвимости в них. Поддержка его в смелости быть субъективным, меняющимся, открытым, а значит в смелости быть живым и способным испытывать боль. Задача психотерапии -преобразование представлений человека о мифической близости на более реалистичное, помощь в трансформации мифического представления о близости в отношениях, в которых должно быть максимально комфортно, в зрелое представление об отношениях, неизбежно включающих в себя и болезненные переживания.
Для этого человек должен сохранять готовность быть раненым в близких отношениях, а это значит – принимать право другого на то, что он не похож на нас, его право отказывать нам в чем-то, быть несогласным с нами и т.д. Возможность для реальной, а не иллюзорной близости увеличивается, если сохранять в близких отношениях готовность быть раненым – т.е. принимать право другого на то, чтобы быть неудобным, не соглашающимся с тобой, быть способным принимать боль от того, что другой проявляет свою индивидуальность, а не создает иллюзорное согласие.
Человек должен быть способным ранить другого, то есть конфронтировать с ним, не соглашаться, выражать всякие непривлекательные чувства, благодаря чему оставаться в реальном диалоге с другим. В таком открытом диалоге можно увидеть реального себя и другого и не оказаться в ситуации, когда обнаруживаешь себя рядом с чужим человеком, с которым не о чем говорить несмотря на прожитые вместе многие годы.
«Мы открываемся для боли, когда надеемся и знаем, что можем разочароваться, когда осмеливаемся любить и знаем, что нас могут отвергнуть, когда мы чувствуем и знаем, что нас могут ранить», пишет Арне Ветлесен (Ветлесен, 2010) . Он говорит о том, что жизнь без боли – это не жизнь (в том числе и в отношениях). Но жизнь с болью практически невыносима. Как нам найти принимающее оба полюса состояние? С этой точки зрения, каждый человек ищет ответ на вопрос «Как избавиться от невыносимой боли в отношениях и остаться готовым к тому, что в отношениях может быть больно, просто потому, что другой – другой, непохожий на нас?».
П. Аронсон (Аронсон, 2016) дает свой жизнеутверждающий ответ: «Итак. Надо громко признаваться в любви. Начинать жить вместе, так и не убедившись до конца, что вы оба к этому готовы. Ворчать на партнера без всякого на то основания и не мешать ему делать то же самое – просто потому, что все мы люди. Рожать детей в самый неподходящий момент. И наконец, нужно вернуть себе право на любовные муки. Давайте не бояться страдать из-за любви».
Литература:
Аронсон П. Режимы романтического. Rigas Laiks, 2016, весна, с. 106-109.
Ветлесен А. Ю. Философия боли. Москва, Прогресс-Традиция, 2010.
Хайдарова Г. Феномен боли в культуре. С.-Петербург, Издательство РХГА, 2013.
Skausmo spąstai. IQ, 2016, liepa, 84-88 p. (https://www.naujienos.lt/leidinys/iq/skausmo-spastai/)