Павел Волков (Россия). ОПЫТ КЛИНИКО-ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНОГО ПОДХОДА

(психотерапевтическое эссе). Часть 3 я, начало в 6-м номере (2013) журнала.

Связь клиент-центрированности и интегративности. В своей полноте клиент-центрированность выражается в следующем:

1. Активная роль пациента в психотерапевтическом процессе, создание для этого оптимальных условий в духе Карла Роджерса. Модель сотрудничества.
2. Самоценность пациента. Он имеет право на свои ценности, выборы, свой взгляд на мир.
3. Метод и идеология помощи творчески подбираются (иногда изобретаются) под этого пациента, а не априорно предшествуют ему.
4. Ничего нельзя выдумывать или додумывать, работа тончайше-точнейшим образом ведётся на «материале» пациента.
5. Минимум индоктринации. Все знания и техники психотерапевта направлены на пробуждение в пациенте своего языка и воли к исцелению.
6. В глубокой психотерапевтической работе терапевт вынужден пересматривать свои знания, уточнять их в связи с данным пациентом, но не подгонять пациента под них.
7. Психотерапевтическая помощь должна быть именно той, что способна помочь данному пациенту, не нарушая законов его внутреннего мира. Этот пункт может развернуть всю ситуацию. Может оказаться, что данному пациенту нужна директивная (может быть, даже с нажимом и провокацией) помощь. И тогда клиент-центрированная помощь по форме будет выглядеть как не клиент-центрированная.

Ниточкой Ариадны в лабиринтах клиент-центрированного поиска является пребывание в тончайшей обратной связи со всеми (вербальными и невербальными) реакциями пациента.

Экзистенциально-личностные основания интегративного подхода. Исследование своего подхода для психотерапевта невольно ведёт к исследованию своего характера, откуда собственно подход и берёт истоки.

Для интегративности достаточно чисто прагматического отношения: чем больше арсенал помощи – тем она эффективнее. Это прекрасно понимал один из основателей мультимодального (интегративного) подхода Арнольд Лазарус. Но, насколько я знаю, Лазарусом не был в тонкостях исследован вопрос о мироощущении психотерапевта, из которого вытекает интегративный подход. Мне тема личности и методики в психотерапии представляется насущной.

Опыт Ничто помог мне, избегая интеллектуальных концепций, найти свой способ навигации в мире. Я обнаружил, что возможен путь в духовность, а не в конкретную религию, систему. Ориентирами духовного развития для меня является интуитивное разделение живого от мёртвого, тёплого от холодного, тонкого от грубого, ранимого от бесчувственного, доброго от агрессивного, саморазвития от ограниченного самодовольства. Эти критерии приложимы к совершенно разным мировоззрениям.

Мне кажется, что взаимопонимание между людьми держится не на интеллектуальных конструкциях (они скорее разделяют, чем соединяют), а на первичных дофилософских данностях. Учёные мужи превращают жизнь в знание, но как конвертировать в знание красный цвет вечернего заката, горечь степной полыни? Разве не принимается большинством людей за самоочевидное то, что мир существует? Можно интеллектуализировать только по поводу природы его существования: снится ли он нам, кем-то даётся, не падший ли он. Как интеллектуально объяснить, что у такого-то человека тёплая душа? Каким градусником это измеришь?

Антиномическое мышление. Антиномия – не противоречие и не схизис, но чем-то похожа на них. Это особое качество мышления.

Зачем мне, психотерапевту, нужно антиномическое мышление? Находясь в точке антиномического мышления по отношению к людям, я нахожусь в наиболее духовно-терпимой, открытой позиции к ним.

Антиномическое мышление обусловлено отсутствием однозначных ответов на многие вопросы, самые важные вопросы. Человек так устроен, что задаётся такими вопросами, на которые исчерпывающего ответа найти не может. Напряжение между вечными вопросами и частичными ответами движет человеческую культуру.

Некоторые положения, приёмы и техники клинико-экзистенциального подхода. Психотерапевту следует размышлять о своём психотерапевтическом опыте изнутри него, что это должен быть ум опыта, а не ум ума (Василюк, 1992, 2008).

1. Сотрудничество, индивидуализация и творческий поиск.
2. Особенности контакта с пациентом.
3. Индуцирование, обратная связь и контакт с интуицией.
4. Два типа сопротивления.
5. Различия характера и личности
6. Характерологический диагноз и диагностика. Характерология и типология.
7. Принцип настройки и тюнинга

Я полагаю, что клинические и психологические знания могут дополнять друг друга в гораздо большей степени, чем обычно принято считать.

Своей практикой я убедился, что какое-то психотерапевтическое направление может быть человеку чуждо, но отдельные элементы из него могут быть использованы ему на благо. Это положение является важным для клинико-экзистенциального подхода. Я искренне не представляю, как бы я помогал людям, если бы в своё время не получил три образования: психиатрическое, психотерапевтическое и психологическое. Психиатр и психолог во мне не только дружат, они сливаются в одного психотерапевта.

(Продолжение в следующем номере)