Елена Хижняк (Россия).ХАЙДЕГГЕРОВСКОЕ ПОНИМАНИЕ СТРЕССА В ПСИХОТЕРАПЕВТИЧЕСКОЙ ПРАКТИКЕ

Несколько лет  назад на просторах русскоязычного пространства появилась книга М. Хайдеггера  «Цолликоновские семинары» в переводе Ирины Глуховой.  Благодаря этому  событию, стала возможной встреча с важными и значимыми для психотерапевтической практики идеями  знаменитого философа.

Спустя некоторое время после прочтения этой книги,  в моей   практике стали происходить  постепенные  изменения, так как многие мысли философа  дали возможность  по-другому  взглянуть  на трудности, с которыми приходили и приходят в терапию клиенты.  Хайдеггеровское понимание стресса, раскрывающееся  в «Цолликоновских семинарах»,    высветило иное значение этого понятия.

Некоторые направления современной психологии и психотерапии предлагают различные способы совладения со стрессом. Эти способы могут помочь человеку справиться со стрессом.  Но  достаточно ли этого? Если при желании помочь клиенту в процессе терапии  все время ведется речь о функционировании чего-то, а не об экзистировании, то Dasein(у) не оказывается никакой помощи. А цель, по мнению Хайдеггера, состоит именно в этом. И тогда, какой опыт для своей жизни человек выносит из терапии? Обретает ли он понимание того, что и как  в его жизни произошло и происходит?

С точки зрения Хайдеггера «стресс подразумевает требование, и, притом, прежде всего – избыточное требование… Если мы, вместо того, чтобы говорить о стрессе, говорим о требовании, то это не просто какое-то другое название. Слово «требование» сразу же переносит вопрос в область экстатического человеческого бытия» , то есть в область, где к нам что-то обращается. Условием возможности требования является наша способность быть позванным.

Откуда же это требование обращено к экзистирующему человеку?  Хайдеггер говорит, что из мира, в котором человек повседневно пребывает, и куда он брошен. Стресс принадлежит конституции человеческой экзистенции, определяемой брошенностью. Стресс – это экзистенциал, который связан с феноменом падения.

Мы брошены в мир, т.е. мы находимся в конкретном историческом времени,  в конкретном городе, конкретной семье. И большинство из нас, людей, значительную часть времени проводит в мире работы и социума, не осознавая возможностей собственного бытия. Люди часто попадают под влияние некоего людского мнения. Им бывает любопытно посмотреть что-то, но не для того, чтобы понять увиденное, а только чтобы видеть. Причем, каждый раз что-то новое, а затем «скакнуть» от него опять к новому. И это, по словам Хайдеггера, позволяет «забыться в мире» и «не пребывать при ближайшем». Хайдеггер писал о «безразличном друг-рядом-с-другом, но напряженном двусмысленном друг-за-другом-слежением, о тайном взаимоперехвате. Под маской друг-за-друга разыгрывается друг-против-друга» .

Такое растворении в бытии при… Хайдеггер определяет как потребность в публичности людей. Упадшесть в «мир» подразумевает растворение в бытии-друг-с-другом, насколько последнее ведомо толками, любопытством и двусмысленностью» .

Такой способ бытия является неаутентичным, но люди считают, что ведут «полную и подлинную жизнь», в которой есть успокоенность и все состоит «в лучшем порядке». Хайдеггер пишет, что соблазнительное успокоение ускоряет падение.

Но падение в неаутентичный способ бытия, поглощенность повседневной рутиной, необходимы, чтобы не сталкиваться с ужасом бытия в аутентичном состоянии. Ведь в глубине души человек всегда знает, что – его, а что – нет, но нередко боится себе в этом признаться, убегая от встречи с этим знанием. И, попадая в стрессовую ситуацию, человек поскорее хочет избавиться от этой тяжести, от напряжения, от давления, которые ему так сложно  переживать.

Хайдеггер предлагал совсем по-иному рассматривать значение  понятия «стресс»: это требование, обращенное к некой позванности, и соответствование. В «Цолликоновских семинарах» философ говорил, что «требование (правильно понимаемый стресс) должно измеряться совсем другой меркой, а именно тем, как мы заранее соответствуем требованию и способны соответствовать, то есть тем, как определяется наше экзистирующее отношение к миру, человеку рядом с нами, к самим себе» .

В стрессе человек чем-то затронут, затребован, повседневно пребывая в мире. Хайдеггер говорил о том, что стресс «постоянно ориентирован на ситуацию, то есть на фактическое бытие-в-мире, в которое экзистирующий человек не просто от случая к случаю попадает, а в котором он, напротив, сущностно, а потому и постоянно, всегда уже находится» . И это может быть в сфере бытия-друг-с-другом,  где один человек бросает вызов другому.

Важно отметить, что с естественнонаучной точки зрения избавление от стресса должно вести к восстановлению гомеостаза и успокоению, а с точки зрения Хайдеггера, стресс – это определенный объем нагрузки, воздействующий как сохраняющий жизнь.

Говоря о многозначности понимания стресса, Хайдеггер в «Цолликоновских семинарах» рассматривал феномен освобождения от нагрузки, который также может быть или стать нагрузкой. Он говорил: «Мы всегда каким-то образом востребованы, к нам что-то обращается. Освобождение от нагрузки – это не просто отрицание бытия-востребованным  в том смысле, что всякое требование упраздняется… Освобождение от нагрузки дано внутри и на основании всегда-бытия-востребованным» .

В «Цолликоновских семинарах» Хайдеггер говорил, что сущностью Dasein является умение – быть. «Я есть постоянно моё умение – быть как умение» . Можем ли мы тогда сказать, что если мы понимаем стресс как требование, которое к нам обращено, и на которое мы отвечаем, значит это и есть наше умение-быть-в-стрессе?

В «Цолликоновских семинарах» открывается очень важное понимание стресса как требования из мира, в котором мы повседневно пребываем, в отношениях с другими и с собой. Каждый раз, отвечая на требование, мы либо меняем что-то в своей жизни, либо осознанно меняем отношение к ситуации, умея в ней быть. Не подавлять, не привыкать, не терпеть, не пытаться забыть или вытеснить стрессовые переживания, но решиться отвечать на  требование, понимая его и, тем самым, вплетая его в смысловую ткань жизни. При этом тревога не уходит, она уже другая – тревога человека, который имеет возможность сам творить свою жизнь. Мы обретаем опыт бытия собой, знания о себе, как об авторе своей жизни, имеющем достаточно свободы, чтобы чувствовать себя «по-себе».